Никто не может понять, почему вдруг США решили покинуть Сирию и оставить своих союзников-курдов перед лицом их главного врага - члена НАТО Турции. Зато, многих заинтересовали возникшие между США, а также другими членами НАТО противоречия с Турцией. И, как можно заметить, действия США связаны скорее с Турцией, а не с курдами. Последние - всего лишь оказались в роли пешек в международных разборках.
Туркам создали условия для подавления курдских сил на территории Сирии, чем она и воспользовалась без промедления. Но, все важное началось после этого. Члены НАТО осудили Турцию и призвали ее отказаться от своих планов вторжения на территорию Сирии. Ключевые европейские страны приняли решение отказаться от поставок оружия своему союзнику. США приняли решение о наложении на Турцию серьезных санкций. Госсекретарь Соединенных Штатов Майкл Помпео в понедельник, 21 октября заявил, что «Президент США Дональд Трамп “в полной мере готов” применить военную силу в отношении Турции ... при наступлении события, требующего таких действий».
Какого события ожидали США? Ведь речь идет о применении оружия против своего главного союзника по блоку НАТО. Что это должно произойти в мире (на уровне региона!), чтобы пойти на такой шаг?
Видимо, Турция сама не смогла это понять и решила снять угрозу при помощи России. Ситуация была заморожена хитрыми дипломатическими сплетениями российско-турецкого меморандума 22 октября. То есть, урегулирование проблем, связанных со страной-членом НАТО, смогла сделать страна - главный противник НАТО. Впрочем, не надо забывать, что президент США сам предложил любым державам отрегулировать проблему с курдами, Турцией и Сирией. В любом случае, «события, требующего таких действий» (применения оружия против Турции со стороны США), вроде пока не произошло. Президент США обещал снять санкции с Турции, но при условии, если «что-то не произойдет».
Но в данном случае, нас интересует другое обстоятельство: почему проблемы с членом НАТО было предложено урегулировать посторонним державам? Ведь, это может быть лишь в том случае, если внутри блока не нашлось возможностей для самостоятельного урегулирования. Соответственно, можно предположить, что проблема касается самого НАТО. Тогда надо признать, что НАТО входит в глубокий кризис, и дело тут не только в Турции.
Здесь стоит перейти к основной идее данной статьи. Мы имеем дело с более широкой проблемой, чем проблема взаимоотношений членов НАТО. Воочию заметно, что кризис проявляется во всех международных институтах, созданных после второй мировой войны. Не лучше обстоят дела в Европейском союзе (ЕС). Противоречия стран-членов ЕС по проблеме миграции, скандальный процесс выхода Великобритании из ЕС, движение за независимость Каталонии, сложности с принятием новых стран в союз, создают большие проблемы на пути принятия решений посредством консенсуса. Евроскептицизм, как неверие в перспективу объединенной Европы, не случайно растет среди политических сил континента. Стало быть, мы можем стать свидетелями более грубых форм проявления кризисных явлений и в этом институте. И дело здесь отнюдь не только в падении эффективности его работы. Все убедительными кажутся мнения о том, что новые времена требуют отказа от чего-то важного, что в свое время воспринималось как незыблемая ценность. Что-то уже сильно мешает работе союза. Если этого не делается - любой институт превращается в атавизм. Неслучайно же Великобритания решила самостоятельно изменить условия своей жизни. Кто-то понимает императивы новых времен, кто-то - пока нет.
Но, время ни с чем не считается. Радикальный технологический прогресс стремительно меняет баланс сил в мире. Это требует пересмотра международной политики. И наметились такие тенденции уже давно. Первой, глубокий кризис взаимоотношений своих членов ощутила ОБСЕ на саммите 2011 года в Астане. Тогда этой организации не удалось достичь консенсуса из-за неразрешимых проблем на постсоветском пространстве. В результате этого не удалось принять десятилетний план действий. Эта беспрецедентная для ОБСЕ ситуация означала фактический конец ее существования. И только одностороннее заявление стран-членов Европейского Союза о том, что они придерживаются ценностей и принципов Хельсинского заключительного акта, позволила ОБСЕ формально продолжить свою работу. Но это заявление - зыбкая база для обеспечения нормальной работы организации: Хельсинский заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года (СБСЕ) уже нарушен в 2008 году в результате одностороннего признания Косово странами Запада.
Кроме того, механический перенос принципов этого акта на постсоветское пространство в 1991 году, должен был создать нарастающие проблемы для органа, имеющего статус Совещания. Уже на Саммите СБСЕ в Будапеште в 1994 году возникли неразрешимые противоречия между СБСЕ и Россией по части мандата на участие СБСЕ в миротворческих операциях. Причиной стал провал переговоров, но Нагорному Карабаху в ноябре 1994 года, которые шли под эгидой МИД России. Но тогда разрешение противоречиям было найдено посредством радикальных пересмотров основополагающих документов - было принято решение сформировать новый мандат и переформатировать Совещание в Организацию - ОБСЕ. А Минская группа ОБСЕ получила двойное сопредседательство (с постоянным сопредседательством России), что позволило вернуть переговорный процесс по Нагорному Карабаху в рамки Минского процесса.
Описанный опыт трансформаций СБСЕ показывает, насколько затруднена работа международных институтов, сформированных в период стабильности, и практикующих консенсус, как метод принятия решений. В случае нарастания нерегламентированных уставом данных организаций проблем, организации попросту парализуются вследствие невозможности достижения консенсуса. Все организации, созданные после второй мировой войны (в период «холодной войны») с начала 1990-х годов встали перед одинаковой ситуацией.
Не только международные институты вошли в полосу кризисов. В такой же ситуации находятся важнейшие двусторонние договора, обеспечивавшие стабильность в мире на протяжении длительного времени. Примером этому может быть факт одностороннего отказа США от договора по ограничению ракет средней дальности. И дело здесь отнюдь не в осложнении отношений США и России. Дело - в изменении международных условий, где такие договора теряют эффективность вследствие появления новых военно-политических факторов мирового значения, скажем - Китая. У сверхдержав появляются другие приоритеты безопасности, где имеющиеся договора становятся мешающими факторами, или попросту, атавизмами. Уже можно утверждать, что атавизмами становятся и сами международные организации периода «холодной войны».
Скорее всего, мир встанет перед поиском реально действующих международных площадок. Организация Объединенных Наций лишь в лице ее Совета Безопасности пока еще может сохранить минимальную эффективность. Но периодическое игнорирование ее со стороны США, резко уменьшает степень эффективности решений этой организации.
На сегодняшний день более эффективными являются международные коалиции, формируемые по конкретным проблемам. И, несмотря на то что действия таких коалиций, порою, вызывают большие деструкции для многих стран, они обеспечивают недопустимость появления глобальных противостоящих блоков, увеличивающих риск масштабных войн.
Как будут строиться отношения стран в будущем, - мало кто знает. Надежды увязываются лишь с тем, что бытующие еще с 17-го века принципы Вестфальского мира не будут отвергнуты в 21-ом веке.
Манвел Саркисян