С 2018 года общество Армении разделено на несколько слоев: социальный, идеологический, генеалогический, ценностный и др. Было бы неправильно утверждать, что до 2018 года все было гладко, общество было сплоченным, не было острых социальных противоречий, чувства несправедливости и недоверия к государству и друг к другу.
Однозначно, все это было. Но были и объединяющие ценности: государственность, триединство Армения-Арцах-Диаспора, независимость, национальная гордость, духовно-культурные и другие стимулы… Теперь очевидно, что все это в прошлом, обесценено и исчезает все, что могло объединять общество. Без таких объединяющих узлов и принципов не может быть политической нации.
В настоящее время на смену вышеуказанным факторам пришла аморфная концепция этнической принадлежности. Может быть, это одна из причин, почему политические единицы на протяжении долгого времени не в состоянии сформировать повестку дня в соответствии с общественными требованиями и ожиданиями или предложить идею, вокруг которой можно было бы собрать и поднять на ноги народ. Последние более или менее серьезные попытки были предприняты оппозиционным движением «Сопротивление», но разбудить «Лао» не удалось.
Вообще, помимо объединяющих общественность всенациональных идей, существуют также такие ценности индивидуального характера, основанные на чисто человеческих отношениях и национальной морали, как честь, нравственность, достоинство и т. д., вокруг которых люди также могут спонтанно или организованно объединиться в силу определенных обстоятельств.
В реалии самым свежим примером среди нас является инцидент с Гаяне Акопян, матерью погибшего в 44-дневной войне солдата, которая была задержана правоохранительными органами по обвинению в «похищении» сына премьер-министра Армении. В этот день она, как мать, лишившаяся сына, вместе с группой родителей, объединенных общей судьбой, принимала участие в акции протеста на территории у Апелляционного суда РА. В этот момент родители замечают проходящего через эту территорию сына премьер-министра Ашота Пашиняна и заводят с ним разговор. Г-жа Гаяне предлагает свою машину для небольшого приватного разговора. Ашот добровольно садится в машину, но по дороге по неизвестной причине открывает дверь с правой стороны затормозившей машины и выпрыгивает из нее, поцарапав ногу.
Вот и вся история с «похищением». Ашотик подает заявление в полицию о «преступлении»; на основании показаний одного человека мать, облаченную в черную одежду, арестовывают, «приписывают» статью, предусматривающую наказание от 4 до 8 лет и заключают в уголовно-исполнительную колонию. Нужно иметь очень яркое воображение, чтобы описать случившееся как «похищение». В машине два человека: мать погибшего военнослужащего за рулем, а с правой стороны того же сиденья - 23-летний «воевавший парень». Ни оружия, ни даже вилки, ни запертых дверей, и вообще, никакого намека на преступление.
Таким образом, проблема смещается на платформу нравственности. Как отреагирует общество? Увеличатся ли многодневные протесты с требованием освобождения матери погибшего солдата? Здесь необходимо встать выше конкретных лиц - «матери солдата» и «сына премьер-министра». Следователь и прокурор потребовали от суда заключения под стражу, и судья удовлетворил это требование. Теперь пришло время слова общества. Смогут ли они разбудить общественность не государственными, национальными, политическими повестками, а чисто моральными?
Арест той женщины бьет по системе личных ценностей каждого из нас, инстинкту выживания, возможности жить в одном обществе друг с другом. Несправедливость по отношению к Гаянэ попирает фундаментальные принципы, которые делают нас людьми, а не живыми существами.